Есть один вопрос-тире-жалоба, который я получаю чаще всего (в том числе и от себя), особенно в последнее время, и он звучит так: «Что мне делать с моей жизнью? Я искал там, где высоко и низко, смотрел и в длину, и в ширину, слушал долго и громко: но я все еще не могу найти ничего, что хотя бы отдаленно напоминало мое предназначение».
Забудьте об устоявшемся в наши дни стереотипе, что любовь — это «больше не круто». Призвание — это своего рода любовь, ведь оно устраняет разрыв между человеком и внешним миром. В наше время машин с ледяными кремниевыми сердцами мы избегаем употреблять само слово «любовь» — конечно, если только оно не способствует продажам бриллиантов, чизбургеров или внедорожников. Да и то предпочитаем низкосортные симулякры, говорим о «страсти», «мечтах» или «списке желаний». Точно так же, как бигмак скорее является пищей, чем едой, так же и «маклюбовь» дает нам лишь ощущение эмоциональной наполненности, но отнюдь не греет душу.
Настоящая любовь сегодня устарела: она больше не крута. Любите свою работу? Любите своих соседей? Любите свою жизнь? Человечество? Самих себя? Видите, я добился только того, чтобы на высокомерном лице усатого хипстера иронически приподнялись брови.
В нашей бесчувственной «культуре суперкрутизны» мы гораздо чаще ощущаем нечто, противоположное любви: ненависть, злость, страх, зависть. Да, все эти чувства могут послужить стимулом для движения. Но движение не самоцель — это ярость, которая должна быть утолена, амбиция, которая должна быть осуществлена. Предназначение же — это любовь, и не с маленькой буквы «л», но Большая Любовь, великое дело, которое определяет жизнь. Сначала завязывается роман между вами и улучшенной, более глубокой, честной, истинной версией вас, а затем между ней и всем миром. И чем больше времени вы тратите на сарказмы, такие нереально крутые в вашей виртуальной яранге — тем дольше торчите на вечных каникулах в ледяных пустошах человеческой души.
Возможно, многие пытаются приобрести смысл так, как мы делаем покупки в магазине, выбирая попсу среди давно знакомых упаковок, вынимая их с загруженных, озаренных искусственным освещением полок. Мы пробуем юридическую школу (синяя коробка), гео-мобильный-социально-игровой стартап (зеленая коробка), интернет-банкинг (желтая коробка) или любую организацию из сотен других, а еще всякие малооплачиваемые, социально значимые некоммерческие проекты (красная коробка). Но поиск смысла — это не шоппинг. Вот вам ужасная правда: это скорее похоже на учебный военный лагерь. Вам будет тяжело и больно, но вы станете крепче, сильнее, упрямее. Хотите найти призвание? Будьте готовы к синякам и ссадинам — и снова, и снова, и снова пробуйте. Ваша цель много раз положит вас на лопатки, она наставит вам синяки, это не просто бой с тенью, с надуманными «жизненными целями», но кулачный бой между вами и чемпионом в супертяжелом весе (его боевое прозвище — «Смысл-Жизни»).
Как и Большая Любовь, этот Большой Смысл не оцарапает слегка — он оставит глубокие шрамы на всю жизнь.И, возможно, ваше изрубцованное тело покажется тем, кто сидит на трибунах (иронично и хладнокровно ухмыляясь жизни, вместо того чтобы бороться за право действительно жить) изуродованным, безобразным, заслуживающим насмешек. Но мы-то, кому посчастливилось понять свое предназначение, мы-то знаем секрет: рост — это страдание.Призвание, как и великая любовь, требует искупления. Пусть из ада не вытащит, но от пустоты спасет. От жизни, где никак не насытиться самообожанием в виде миллионов селфи, где нет ничего, кроме пустоты — ведь так мы живем. Единого для всех, простого, окончательного смысла существования нет и не будет. А эти заслуженные шрамы не просто придают смысл нашей жизни: они облекают нас властью придать жизнь этому самому смыслу.